В Госдепе США на днях заявили, что однозначно продолжат принимать экономические меры против России и тех, кто поддерживает ее войну в Украине.
Почему настолько губительными являются именно американские санкции? И прав ли был 28-й президент Вудро Вилсон, который 104 года назад сказал, что «страна, подвергнувшаяся бойкоту, близка к капитуляции» и что, мол, если вводятся жесткие экономические санкции, то в применении военной силы к подсанкционному субъекту просто нет необходимости?
«Начнем с того, что в США есть общее чувство «американской исключительности». На базе этого у нас существует ощущение определенного статуса экстерриториальности. Это не очень правильно с точки зрения норм международного права, но, мы считаем, что можем нарушать пространство других стран с целью выявления преступников. Тут мы не очень смущаемся, так как США – большая и очень сильная страна и, несмотря ни на что, с нами другие страны не захотят портить отношения. Когда у кого-то экономические проблемы в США, то это распространяется на все страны мира. Когда кто-то враг Америки, то ему становится очень не комфортно во всех цивилизованных странах (я тут не говорю о диктатурах – России, Иране или Северной Корее). В цивилизованных странах, даже если у них нет соответствующих законов или решений по какому-то субъекту, в их электронных системах четко показывается – под санкциями кто-то в США или нет», – говорит адвокат, член Совета директоров международного правозащитного агентства WEST SUPPORT (США) Юрий Ванетик.
«Самые жесткие санкции США – санкции Министерства финансов, – продолжает Юрий Ванетик. – У этого Министерства есть Подразделение по контролю над иностранными активами – Office of Foreign Assets Control (OFAC). Часто его решения – политические и они очень обширные. Например, какой-то человек или, скажем, банк был замечен в обходе эмбарго с Ираном, в финансировании каких-то сомнительных сделок и так далее. Мы его обозначаем в нашем санкционном списке. Он у нас называется SDN – Specially Designated Nationals and Blocked Persons List (Список особо обозначенных граждан и заблокированных лиц). Туда могут попасть как конкретные люди, так и компании или организации.
Почему попадание в SDN является крайне губительным? Потому, что очень часто в итоге обозначаются все, кто имеет или имел хоть малейшее отношение к подсанкционному человеку либо компании. Все! Человек мог, к примеру, 5 лет назад в каком-то небольшом банке быть мелким акционером, иметь там какие-то свои 3%, но этот банк попал в SDN и человек также обозначается в этом списке. Мы не будем разбираться, часто ли этот человек был в этом банке, сколько лет назад он туда приходил последний раз, много или мало у него было с этим банком операций. Никто в этом разбираться не будет. Минфин США его просто тоже обозначит и на этом все.
Все очень обширно. Это – посыл политического сигнала даже не другим организациям, а целым странам, в которых человек из SDN в данный момент находится. Это так же и посыл стране, из которой он выходец. Американские санкции показываются на электронных системах всего мира. Все цивилизованные страны могут в базах моментально увидеть – под санкциями человек, какая-либо структура или нет. И такому человеку или структуре становится ужасно некомфортно почти везде в мире. Это как попасть в «электронную тюрьму».
По словам американского адвоката, «попадание в такой «электронный капкан» сулит частые дополнительные проверки, неоткрытие банковских счетов и так далее. Одни проблемы потом возникают. Через интернет информация о присутствии в SDN подхватывается везде, и обозначенный субъект фигурирует во всех электронных базах дата-центров всех стран мира.
Что дальше? А дальше все бегут подальше от обозначенных людей. Ни один банк не будет с ними иметь дело, чтобы потом и его не начали проверять и он вдруг сам не оказался в SDN. Никому не нужны проблемы, ведь все хотят максимально минимизировать риски.
Санкции Минфина США – сумасшедше жесткие. Они настолько жесткие, что их можно сравнить с уголовным наказанием. Санкции и заключение как бы идут параллельно. Эффект от санкций настолько глубоко наказующий, что это сродни реальному тюремному заключению. Обозначается в SDN не только конкретный человек или компания, а там есть данные о его детях, внуках, родственниках. Попадают все, кто такой же адрес имеет. Иногда случайно даже его однофамильцы попадают. Одним словом, фигурируют все, кто с этим человеком так или иначе был связан. И такие люди становятся врагами Америки!
Что это значит на практике? Это значит, что ни одна американская компания или организация не имеет права проводить с обозначенными фигурами никаких транзакций. Людям, которые были обозначены в списке санкций Минфина США (например, как это было с Андреем Телиженко или Рамзаном Кадыровым), компания Google сразу заблокировала аккаунты, их выбросили из Instagram и Facebook. Людям из SDN даже отели могут не забронировать номер. Юристы не имеют права представлять обозначенных людей без разрешения OFAC, иначе их дико наказывают. Если какой-то юрист захочет представлять интересы обозначенного в SDN человека, то ему нужно сначала пойти в OFAC и получить на это разрешение. Обозначенный человек становится почти везде если не радиоактивным, то крайне и крайне токсичным».
«Конечно, санкции Украины или любой другой страны бьют по человеку. Но, их не сравнить с санкциями США. Когда люди из батальона «Монако» или бригады «Куршавель» попадают под американские санкции, я даю процентов 70 – 80 на то, что они попадут и под европейские санкции. Европа просто скопирует их в свои списки, ибо те причины и обстановка, которые привели к американским санкциям, точно нарушают и европейские правила поведения.
Когда люди под американскими санкциями – им экстремально некомфортно. Особенно туго людям состоятельным. У несостоятельных, по сути, мало что меняется в жизни. А вот тем, кто реально привык жить на широкую ногу (сегодня он на лыжах в Альпах, завтра он на балу в Вене, послезавтра он на вечеринке в Лондоне), жить становится очень и очень больно», – резюмирует Юрий Ванетик.
