Никакого конфликта между Минобороны РФ и шефом "вагнеровцев" нет, а наличие такой фигуры как Пригожин выгодно путинскому режиму, считает военный аналитик, сопредседатель ГИ "Правое Дело" Дмитрий Снегирев.
Своими мыслями о российской многоходовой информационной спецоперации, важной частью которой является якобы растущее напряжение между Шойгу и Пригожиным, Дмитрий Снегирев поделился в интервью "Телеграфу " .
" Так называемый конфликт между Минобороны страны-оккупанта и ПИК "Вагнер" – это часть информационной операции российских спецслужб. На самом деле никакого конфликта не существует. И заявления Института изучения войны не впервые свидетельствуют о полном непонимании ситуации его так называемыми аналитиками", – отмечает эксперт .
Он отметил, что для минимизации общественного возмущения в России из-за колоссальных потерь в войне в Украине российская верхушка сосредоточилась на мобилизации так называемого "спецконтингента" (ведь "по зэкам никто не будет плакать"). А командующих Лапина и Герасимова на время вывели в тень, чтобы уберечь от опалы. Вместо этого представили такие кадровые решения как результат "конфликта" между российским Генштабом с одной стороны и Пригожиным и Кадыровым – с другой.
" Так называемый конфликт между Минобороны страны-оккупанта и ПИК "Вагнер" – это часть информационной операции российских спецслужб. На самом деле никакого конфликта не существует. И заявления Института изучения войны не впервые свидетельствуют о полном непонимании ситуации его так называемыми аналитиками", – отмечает эксперт .
Он отметил, что для минимизации общественного возмущения в результате колоссальных потерь в войне в Украине российская верхушка сосредоточилась на мобилизации так называемого "спецконтингента" (ведь "по зэкам никто не будет плакать"). А командующих Лапина и Герасимова на время вывели в тень, чтобы уберечь от опалы. Вместо этого представили такие кадровые решения как результат "конфликта" между российским Генштабом с одной стороны и Пригожиным и Кадыровым – с другой.
Вербовкой "зеков" в кремле решали еще одну задачу, сугубо прагматическую – утилизировать как можно больше специфического контингента.
Именно поэтому вербовка происходила, как правило, в так называемых "черных зонах" - колониях, находившихся под контролем криминальных "авторитетов". По странному стечению обстоятельств, Пригожина не интересовали ни СИЗО, ни колонии-поселения, ни так называемые "красные колонии" ", которые находятся под контролем администрации. Ставка делалась и на снижение влияния криминалитета на места лишения свободы, и на решение экономических проблем, уменьшение нагрузки на бюджет ", – отмечает Снегирев.
О масштабах такой "утилизации" свидетельствуют показатели крупнейшей в России "амнистии" за последние годы – 17 тысяч заключенных. При этом штурм наиболее проблемных для россиян участков укрепленной обороны ВСУ (Соледарь и Бахмут) осуществляли именно зеки-вагнеровцы, которые бросали и продолжают бросать в суицидальные лобовые атаки.
Это делается, чтобы объяснить колоссальное количество потерь во время штурмов Соледара и Бахмута. А потери эти, по данным самого Пригожина, равнялись за день боев в районе Соледара недельным потерям российской армии по всей линии фронта. В последнее время Генштаб Украины сообщает о вражеских потерях в 700-1000 человек в день. Особенно упорные бои в районе Соледара продолжались около 10 дней. То есть, зэков-вагнеровцев там положили не менее 20 тысяч ", - констатирует эксперт.
По словам Снегирева, Путин также использует Пригожина как "противопротивление" военной оппозиции, поскольку опасается заговоров и переворотов.
" Одна из ролей ПВК "Вагнер" – не дать армии показать значительные успехи, не позволить создать "ореол героев" вокруг российских военнослужащих, как отчасти было в результате первой и второй чеченских войн. Когда тот же Рохлин усилиями СМИ создал себе именно такой имидж. Пригожин нужен Путину не только для сдерживания оппозиции, но и для давления на крупный бизнес, включая топ-чиновников, и говорить о том, что кто-то там избавляет его от путина, что он в какой-то опале – значит абсолютно не понимать ситуации. демонстрирует Институт изучения войны, который, к сожалению, так много у нас цитируют », – резюмирует обозреватель.
